Grão-duque Andrei durante revolução

Link curto pra esta postagem: fishuk.cc/andrei1917

Este é o quinto texto que traduzi pra coletânea Manifestos vermelhos e outros textos históricos da Revolução Russa (Penguin Companhia, 2017), organizada pelo professor Daniel Aarão Reis por ocasião dos 100 anos dos eventos na Rússia em 1917, mas que não foi incluído na publicação. O grão-duque Andréi Vladímirovich (1879-1956) era primo do último tsar da Rússia imperial, Nicolau 2.º, neto do tsar Alexandre 2.º e deixou um rico diário cuja introdução dos editores estou publicando hoje, junto com o original em russo, embora seja um texto extenso. Dado que ela já é praticamente uma biografia completa do nobre, não vou fazer uma longa introdução. Acrescento apenas que ele conseguiu escapar após breve prisão pelos bolcheviques, fugiu da Rússia em março de 1920 e viveu o resto de sua vida na França, falecendo em Paris. Tendo morrido relativamente pobre, foi o último sobrevivente dos grão-duques nascido na Rússia imperial.

«...TODOS OS TAGARELAS SÃO VÃOS, E O PODER ESCORRE DE SUAS MÃOS»: Crônica da Revolução de Fevereiro no diário do grão-duque Andrei Vladimirovich (março-maio de 1917)

A derrocada da monarquia na Rússia, a Revolução de Fevereiro de 1917 e os acontecimentos que se lhes seguiram estão refletidos em diversas fontes documentais. Muitas delas, que no básico mostram o lado negativo da vida no país antes da revolução e fulminam o absolutismo e as classes dominantes, foram publicadas na era soviética. Aquelas que esclarecem os acontecimentos de forma diversa à da historiografia oficial, como as provindas dos opositores do poder soviético, entre eles membros da Casa Imperial Russa, via de regra descrevendo negativamente os bolcheviques e seus líderes, permaneceram longamente desconhecidas ou foram empregadas de forma fragmentária, seletiva. Foi o caso da publicação dos diários do grão-duque Andrei Vladimirovich escritos de 1914 a 1917.

O grão-duque Andrei Vladimirovich (1879-1956) era neto do imperador Alexandre 2.º, bem como primo de Nicolau 2.º, e teve uma formação militar. Em 1914 foi atuar na Primeira Guerra Mundial, na qual serviu no estado-maior do comandante-em-chefe da Frente Noroeste, general N. V. Ruzski. Em 7 de maio de 1915 passou a comandar a Artilharia Montada da guarda imperial e se tornou major-general da comitiva do imperador.

Chefe da chancelaria do Ministério da Corte Imperial e dos Principados, o general A. A. Mosolov fez em boa hora uma alta avaliação do grão-duque: “Andrei Vladimirovich concluiu brilhantemente a Academia Jurídico-Militar e se tornou o conselheiro e guia ideológico da geração jovem de sua família. Mesmo na emigração ele continuou interessado em questões políticas, nas quais era mais bem informado do que os outros membros da família imperial. É uma pessoa muito talentosa e inteligente, além disso Sua Alteza é muito laboriosa”.

Sendo uma das figuras mais próximas ao trono, Andrei Vladimirovich ao mesmo tempo partilhava disposições oposicionistas correntes nas altas rodas quanto à corte imperial e quanto aos ocorridos no Estado Russo como um todo. Às vésperas da Revolução de Fevereiro a grã-princesa Maria Pavlovna, viúva do grão-duque Vladimir Aleksandrovich (irmão do imperador Alexandre 3.º) e figurando, de acordo com a hierarquia palaciana, como a terceira dama do império após as duas imperatrizes, e seus três filhos – Kirill, Boris e Andrei Vladimirovich – condenavam ativamente as políticas públicas do casal real. Maurice Paléologue, embaixador francês na Rússia, transmitiu as palavras de Maria Pavlovna: “Terrível, a imperatriz é louca e o soberano está cego; nem ele nem ela veem, não querem ver, para onde estão os arrastando”. O embaixador também afirmava que a grã-princesa formava junto com os filhos uma oposição principesca a Nicolau 2.º. Em 16 de maio de 1916 escreveu em seu diário que Maria Pavlovna “há muito já acalenta em segredo o sonho de ver um de seus filhos no trono, Boris ou Andrei”. Sobre as desavenças entre Nicolau 2.º e os familiares de Maria Pavlovna também escreveu no começo de 1917 o grão-duque Andrei Vladimirovich. Após o assassinato de Grigori Rasputin nos salões aristocráticos da capital corriam boatos tenazes de que os grão-duques Vladimirovich eram parte de uma “conspiração palaciana”.

A posição social do grão-duque lhe permitia estar a par das intrigas dentro da corte, desconhecidas da maioria dos outros dignitários, e interagir com muitos chefes militares, cortesãos influentes e homens políticos. A Revolução de Fevereiro encontrou Andrei Vladimirovich tratando da saúde em Kislovodsk, e ele logo foi submetido a prisão domiciliar por ordem do Governo Provisório. Algum tempo depois a prisão foi suspensa, mas, como a maioria dos membros da casa imperial dos Romanov, ele estava na condição de exilado. Após a Revolução de Outubro, receando tornar-se um refém da “luta de classe”, o grão-duque foi forçado a esconder-se nas montanhas e só escapou da morte graças ao atamano A. Shkuro. Durante a Guerra Civil ele esteve no Cáucaso Setentrional junto com a mãe, a grã-princesa Maria Pavlovna, e o irmão Boris, mas não participou das operações militares. Ficou claro que o Movimento Branco, não tendo um suporte único, só podia fracassar. Mais tarde, em fevereiro de 1920, após a derrota das forças antibolcheviques no norte do Cáucaso, Andrei Vladimirovich partiu da Rússia junto com seus parentes mais próximos através de Novorossiisk. Na emigração ele não se conformou com a queda do império e participou ativamente do movimento político monarquista. Em 30 de janeiro de 1921 Andrei Vladimirovich casou-se oficialmente com sua companheira, a famosa bailarina M. F. Kshesinskaia. Em 30 de outubro de 1956 o grão-duque faleceu despercebido em Paris.

Desde jovem, assim como os outros representantes da dinastia Romanov, ele manteve diários, alguns deles conservados até os nossos dias. O inusitado destino do diário narrando de 1914 a 1917 está revelado nos documentos de arquivo. Partes separadas dele (os cadernos de 1916 a 1917) foram descobertos em Piatigorsk. Quando o Exército Vermelho tomou Kislovodsk, foi achado num dos quartos do Grand-Hotel um livro com anotações diárias do grão-duque. O descobridor arrancou a capa com o monograma dourado do grão-duque e “trocou o livro por fumo com o soldado vermelho Pavel Ivanovich Sormin, que vivia em Piatigorsk”. O novo dono do diário o escondeu das vistas alheias por alguns anos, temendo a prisão por guardar tais documentos. Apenas no fim de 1927 ele revelou seu segredo ao médico A. S. Pomerantsev, através do qual o diário chegou ao historiador arquivista V. V. Maksakov e, finalmente, ao arquivo público.

O diário do grão-duque para 1915 caiu nas mãos dos historiadores soviéticos e foi lançado pela primeira vez em 1925 pela Gosizdat, editora estatal, na forma de uma pequena brochura com significativas omissões não advertidas pelo editor.

Dava-se no prefácio a esse volume uma avaliação geral “anti-Romanov” do documento: “O diário de A. Romanov apresenta algum interesse, explicável apenas pelo fato do autor, por força de sua origem, frequentar o círculo em que muito se sabia sobre a face íntima, oculta ao público externo, de diversos acontecimentos políticos e militares daquela época [...] Apesar de sua totalmente medíocre ideologia ufanista grã-principesca, Andrei Romanov, como autor do diário, tinha uma boa qualidade: de forma inconsciente, precisa, quase protocolar, ele inseriu nestas páginas tudo o que lhe caía aos olhos e ouvidos. E, apesar do autor ordenar mal tudo isso, o indubitável valor de seu diário está na claramente percebida precisão de seus relatos”.

Em 1928 apareceram publicados na revista Krasny arkhiv (Arquivo Vermelho) mais fragmentos do diário do grão-duque, concernentes a 1916 e relacionados ao assassínio de G. Rasputin, mas o texto tem vários cortes sem qualquer explicação.

Nos acervos do Arquivo Público da Federação Russa estão guardados os diários do grão-duque Andrei Vladimirovich muito mais completos e ricos em conteúdo do que os excertos nas edições mencionadas.

Nos anos 1990 fragmentos isolados do diário entre setembro de 1914 e junho de 1917 foram publicados nas revistas Oktiabr (Outubro) e Istochnik (Fonte), bem como numa coletânea de memórias lançada pela editora Fond Sergei Dubov, mas essas edições também continham lacunas. Assim, inúmeros recortes de jornais russos centrais e locais que acompanhavam as anotações diárias de 1917 do grão-duque não saíram em nenhuma das publicações. E embora o autor do diário julgasse que “nos jornais tudo aparece de forma deturpada”, os recortes colados no diário permitem seguir a crônica dos ocorridos da primavera de 1917 relativos à formação de um novo jeito de dirigir a Rússia e às principais ações do Governo Provisório após a abdicação de Nicolau 2.º.

O grão-duque quase não comentava a seleção de materiais jornalísticos que inseria no diário, talvez porque, tendo em vista a clandestinidade, pudesse ocorrer dele cair nas mãos erradas. Porém, as próprias escolhas do autor revelam quais eram seus principais focos de atenção. São antes de tudo comunicados oficiais da prisão de ministros do tsar no começo de março, a decisão da Duma Estatal de instaurar um novo poder no lugar do velho, o manifesto de renúncia de Nicolau 2.º ao trono, a prisão do ex-imperador e dos membros da família imperial, a expressão de lealdade dos grão-duques ao Governo Provisório, a renúncia deles às terras da coroa, o anúncio do representante do exército francês sobre o apoio aliado à revolução na Rússia, a renomeação dos tribunais militares, a indicação do general M. V. Alekseiev como comandante supremo, a nota “A Alemanha em nossa retaguarda” sobre o retorno à Rússia do grupo de bolcheviques emigrados sob a liderança de V. Lenin, a reunião do Governo Provisório com o Soviete de Operários e Soldados Deputados e muito mais.

Ao preparar o diário do grão-duque Andrei Vladimirovich de março a maio de 1917, os publicadores levaram em conta que após a Revolução de Outubro muitos representantes dos círculos militares e burocráticos do antigo império entraram “em diversos lados das barricadas”. Os nomes dos que foram ladear o novo poder, entraram no Exército Vermelho e fugiam de repressões políticas são indicados várias vezes nas edições históricas soviéticas. Já a maioria opositora foi impelida a emigrar do país, e os que ficaram na Rússia Soviética foram perseguidos como inimigos do povo. Seus nomes foram por longo tempo votados a um injusto esquecimento na Pátria. Para corrigir em parte essa elisão, os arqueógrafos adicionaram ao diário um índice onomástico com dados biográficos sobre as pessoas indicadas tanto por Andrei Vladimirovich quanto nos recortes de jornais (representantes da Casa Imperial Russa, chefes militares, políticos nativos e estrangeiros, deputados da Duma Estatal etc.). As entradas contêm informações sobre sua atuação política e profissional, sua participação em campanhas militares e seu destino posterior. Quando as informações pessoais apresentavam variantes, os publicadores recorriam a documentos de arquivo que ajudassem a definir com precisão a data de falecimento e o lugar de sepultamento. Porém, isso nem sempre foi possível em igual medida.

Grafias e informações errôneas no texto, pelas Regras de Edição de Documentos Históricos, foram revisadas sem ressalvas, caso não integrassem o estilo pessoal do autor. Em alguns casos a pontuação original foi mantida para correta compreensão do texto. Todos os acontecimentos até 1.º (14) de fevereiro de 1918 são indicados no corpo e nos comentários conforme o calendário antigo, e nos casos necessários são citadas ao lado as datas no novo calendário entre parênteses.

Artigo introdutório, preparação do texto à publicação e comentários de V. M. Khrustaliov e V. M. Osin.

As ilustrações apresentadas pelos autores saíram em: “Anais da guerra, 1914-1915” (São Petersburgo, 1915) e “Nicolau Romanov. Páginas da vida” (São Petersburgo, 2001).

«...ВСЕ БОЛТУНЫ ПУСТЫЕ, И ВЛАСТЬ СКОЛЬЗИТ ИЗ ИХ РУК»: Хроника Февральской революции в дневнике великого князя Андрея Владимировича (март – май 1917 г.)

Крушение монархии в России, Февральская революция 1917 г. и последующие за ними события нашли отражение в различных документальных источниках. Многие из них, в основном показывающие жизнь страны в дореволюционную эпоху с негативной стороны, обличающие самодержавие и господствовавшие классы, были опубликованы в советский период. Те же, что освещали события иначе, чем их трактовала официальная историография, например исходившие из стана противников советской власти, в том числе членов Российского императорского дома, как правило, неодобрительно отзывавшихся о большевиках и их лидерах, долгое время оставались неизвестными либо использовались фрагментарно, выборочно. Так было и с публикацией дневников великого князя Андрея Владимировича за 1914–1917 гг.

Великий князь Андрей Владимирович (1879–1956) был внуком императора Александра II, приходился двоюродным братом Николаю II, имел военное образование. С 1914 г. участвовал в Первой мировой войне, где служил в штабе главнокомандующего Северо-Западного фронта генерала Н.В. Рузского. С 7 мая 1915 г. он командовал лейб-гвардии Конной артиллерией, был генерал-майором свиты императора.

Начальник канцелярии Министерства императорского двора и уделов генерал А.А. Мосолов в свое время дал высокую оценку великому князю: «Андрей Владимирович блестяще окончил Военно-юридическую академию и стал советником и идейным вождем молодого поколения своей семьи. Он и в эмиграции продолжал интересоваться политическими вопросами и лучше других членов императорской фамилии был в них осведомлен. Человек очень даровитый и умный, Его Высочество вдобавок и трудолюбив».

Являясь одним из наиболее приближенных к трону лиц, Андрей Владимирович в то же время разделял имевшие место в высших кругах оппозиционные настроения по отношению к императорскому двору и в целом к событиям в государстве Российском. Накануне Февральской революции вдова великого князяВладимира Александровича (брата императора Александра III) великая княгиня Мария Павловна, считавшаяся, в соответствии с дворцовой иерархией, третьей дамой в империи после обеих императриц, и ее трое сыновей – Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи активно осуждали государственную политику царской четы. Французский посол в России Морис Палеолог передавал слова Марии Павловны: «Ужасно – императрица сумасшедшая, а Государь слеп; ни он, ни она не видят, не хотят видеть, куда их влекут». Посол также утверждал, что великая княгиня вместе с сыновьями составляли великокняжескую оппозицию Николаю II. В его дневнике от 16 мая 1916 г. отмечено, что Мария Павловна «уже давно втайне лелеет мечту видеть на престоле одного из своих сыновей, Бориса или Андрея». О размолвках между Николаем II и семейством Марии Павловны в начале 1917 г. писал и великий князь Андрей Владимирович4. После убийства Григория Распутина в столичных аристократических салонах ходили упорные слухи о принадлежности великих князей Владимировичей к «дворцовому заговору».

Общественное положение великого князя позволяло ему быть в курсе придворных интриг, неведомых большинству других сановников, общаться со многими военачальниками, влиятельными царедворцами и политическими деятелями. Февральская революция застала Андрея Владимировича в Кисловодске, где он находился на лечении, и вскоре подвергся домашнему аресту по распоряжению Временного правительства. Через некоторое время арест был снят, но, как и большинство членов императорского дома Романовых, он оказался на положении ссыльного. После Октябрьской революции великий князь, опасаясь оказаться в заложниках «классовой борьбы», вынужден был скрываться в горах и только благодаря атаману А.Шкуроизбежал гибели. Во время Гражданской войны он вместе с матерью, великой княгиней Марией Павловной, и братом Борисом находился на Северном Кавказе, но участия в военных действиях не принимал. Стало ясно, что Белое движение, не имея единого стержня, было обречено. Позднее, в феврале 1920 г., после поражения на Северном Кавказе антибольшевистских сил, Андрей Владимирович вместе со своими ближайшими родственниками через Новороссийск отбыл из России. В эмиграции он не смирился с крахом империи и принимал активное участие в политическом движении монархистов. 30 января 1921 г. Андрей Владимирович официально женился на своей гражданской жене – известной балерине М.Ф. Кшесинской. 30 октября 1956 г. великий князь неприметно скончался в Париже.

С юношеских лет, как и остальные представители дома Романовых, он вел дневники. Некоторые из них сохранились до наших дней. Необычная судьба дневника за 1914–1917 гг. прослеживается по архивным документам. Отдельные его части (тетради за 1916–1917 гг.) были обнаружены в Пятигорске. При занятии Кисловодска красноармейцами в одном из гостиничных номеров «Гранд-отеля» была найдена книжка с дневниковыми записями великого князя. Обложку с великокняжескими позолоченными вензелями нашедший сорвал, а «книжку за табак отдал красноармейцу Павлу Ивановичу Сормину, жившему в Пятигорске». Новый владелец дневника прятал его несколько лет от посторонних глаз, опасаясь ареста за хранение подобных документов. Только в конце 1927 г. он поведал о своей тайне врачу А.С. Померанцеву. Через Померанцева дневник попал к историку-архивисту В.В. Максакову и, наконец, в государственный архив.

Впервые великокняжеский дневник за 1915 г. оказался в руках советских историков и был издан «Госиздатом» в 1925 г. в виде небольшой брошюры6 со значительными купюрами, которые не оговаривались издателем.

В предисловии к этому изданию давалась общая «антиромановская» оценка документа: «Дневник А.Романова представляет некоторый интерес: это объясняется только тем, что автор, в силу своего происхождения, вращался в том кругу, в котором было известно многое об интимной, скрытой от посторонних лиц стороне различных политических и военных событий того времени… Несмотря на полное убожество своей великокняжеской, ура-патриотической идеологии, Андрей Романов, как автор дневника, имел одно хорошее качество: он, несомненно, точно, почти протокольно заносил на эти страницы все то, что ему приходилось слышать и видеть. И, несмотря на то что во всем этом автор разбирался плохо, в явно ощущаемой точности его сообщений – несомненное достоинство этого дневника».

В 1928 г. в журнале «Красный архив» появилась еще одна публикация фрагментов дневника великого князя, относящихся к 1916 г. и связанных с убийством Г.Распутина, но с большими изъятиями текста без каких-либо пояснений.

В архивных фондах Государственного архива Российской Федерации дневники великого князя Андрея Владимировича сохранились гораздо полнее и содержательнее, чем их публикации в перечисленных изданиях.

В 1990-е гг. отдельные фрагменты дневника за сентябрь 1914 г. – июнь 1917 г. были опубликованы в журналах «Октябрь» и «Источник», а также вошли в сборник мемуаров, выпущенный издательством «Фонд Сергея Дубова». Но и эти публикации содержали лакуны. Так, дневниковые записи великого князя за 1917 г. сопровождались множеством вырезок из российских центральных и местных газет, которые не вошли ни в одну из публикаций. И хотя автор дневника считал, что «в газетах все помещают в извращенном виде», по вклеенным в дневник вырезкам можно проследить хронику событий весны 1917 г., относящихся к формированию в России новой формы правления, важнейшим действиям Временного правительства после отречения Николая II.

Помещая в дневнике подборку газетных материалов, великий князь почти их не комментировал, возможно, из соображений конспирации, на тот случай, если дневник попадет в чужие руки. Однако сам их отбор показывает, на что особенно обращал внимания автор. Это прежде всего официальные сообщения об аресте царских министров в начале марта, постановление Государственной думы об упразднении старой власти и замене ее новой, манифест об отречении от престола Николая II, арест бывшего императора и членов императорской фамилии, выражение великими князьями верности Временному правительству, их отказ от удельных земель, заявление представителя французской армии о поддержке союзниками революции в России, переименование военных судов, назначение генерала М.В. Алексеева верховным главнокомандующим, заметка «Германия в нашем тылу» о возвращении из эмиграции в Россию группы большевиков во главе с В.Лениным, совещание Временного правительства с Советом рабочих и солдатских депутатов и др.

При подготовке дневника великого князя Андрея Владимировича за март – май 1917 г. публикаторы учитывали, что после Октябрьской революции многие представители военных и чиновных кругов бывшей империи оказались «по разные стороны баррикад». Имена одних, перешедших на сторону новой власти, оказавшихся в Красной Армии и избежавших политических репрессий, неоднократно упоминались в советских исторических изданиях. Другие же, и их большинство, были вынуждены эмигрировать из страны, а если остались в Советской России, были репрессированы как враги народа. Имена их на Родине долгое время были преданы незаслуженному забвению. Чтобы частично исправить этот пробел, археографы снабдили дневник именным указателем, в котором представлены биографические данные об упоминаемых как Андреем Владимировичем, так и в газетных вырезках лицах (представителях Российского императорского дома, военачальниках, отечественных и зарубежных политических деятелях, депутатах Государственной думы и т.д.). Справки содержат сведения об их профессиональной и политической деятельности, участии в военных кампаниях, дальнейшей судьбе. Когда в персональной информации встречались разночтения, публикаторы стремились привлечь архивные документы и по ним определить точные дату смерти и место захоронения. Однако не всегда в равной степени это удалось.

Ошибки и описки в тексте дневника, согласно Правилам издания исторических документов, устранены без оговорок, если они не выражают особенности стиля автора. В некоторых случаях для правильного понимания текста сохранена авторская пунктуация. Все события в тексте и комментариях указаны по старому стилю до 1 (14) февраля 1918 г., в необходимых случаях даты по новому стилю приводятся рядом в круглых скобках.

Вводная статья, подготовка текста к публикации и комментарии В.М. Хрусталева и В.М. Осина.

Представленные авторами иллюстрации выявлены в изданиях: «Летопись войны 1914–1915 гг.» (СПб., 1915) и «Николай Романов. Страницы жизни» (СПб., 2001).

A casa (dinastia) dos Románov da Rússia imperial.